«Бомбу - в песок и - в бочку с водой»
Отца на фронт не взяли – у него была бронь. Он работал фрезеровщиком у Лавочкина, делал самолеты. А мама работала в Главсевморпути у Папанина. Прошло немного времени после объявления о начале войны, и я уже видела в окошко, как шагали по улицам воинские части, Москва как-то сразу стала военной, ее было не узнать. Я думала, что мне тоже надо участвовать в защите Родины, хотя мне еще не было и шестнадцати лет. В военкомат я не пошла, потому что там меня как несовершеннолетнюю никто бы не принял. Меня в домоуправлении отправили на трудовой фронт.
Москву начали бомбить. Наверное, с июля месяца и в течение десяти месяцев бомбили без конца. Очень много было сброшено зажигательных бомб – я потом читала – 110 тысяч таких бомб было тогда сброшено на город.
Мы рыли окопы, траншеи, противотанковые надолбы ставили, разные заграждения. Все делали для обороны города. А в это время нас бомбили, обстреливали «Юнкерсы-87». У них шасси почему-то все время было выпущено, и потому, когда нам кричали «Ложись»», мы ложились, и я иногда посматривала на самолеты и думала, что к ним подвешены бомбы.
Кроме того, с самолетов бросали листовки. Мы, конечно, их не брали, но листовок было очень много. Бывало, лежу, нас бомбят, обстреливают, а рядом лежат листовки. И я их лежа на земле, читаю: «Дамочки, не ройте ямочки! Приедут наши таночки, и задавят вас в этих ямочках»!
Окопы рыли в основном женщины и дети, и немецкие летчики это видели. При этом бомбили, и стреляли в нас из пулеметов.
А потом я была в пожарной команде в городе. Немцы прилетали, бомбили столицу. Я помню зажигательные бомбы. Они прыгают, как мячики и разбрасывают искры. Бомбу ловишь, ловишь, потом поймаешь щипцами – и в песок, и в бочку с водой.
У меня есть четыре медали за участие в обороне Москвы.
…Моего старшего брата Женю взяли в армию – ему было восемнадцать лет. Он не вернулся с войны, пропал без вести. Он чувствовал, что не вернется. Последнее письмо он прислал, когда был под Ленинградом, когда там битва была. И больше писем от него не было.
А моя судьба складывалась так. После пожарной команды мама устроила меня на военный завод. Грузчиком. Мне уже шел тогда восемнадцатый год. Потом пришла повестка из Куйбышевского райвоенкомата. Так я стала ефрейтором, разведчиком 350-го отдельного артиллерийского дивизиона. Он сначала находился в Москве, и мы сначала пошли в сторону Прибалтики на Шауляй, а потом дошли до Восточной Пруссии. У нас были 37-ми миллиметровые зенитные пушки. Поскольку у меня не имелось военной специальности, меня сначала поставили подносчиком снарядов. А потом стали обучать второй воинской профессии – учили на разведчицу - распознавать самолеты. Я должна была знать все типы самолетов, их тактико-технические данные, вооружение и многое другое. Если плохая погода – дождь, снег, и самолета не видно, надо было определить, что за самолет по звуку, по его шуму. Иногда меня ставили в разведку на позициях дивизиона, а иногда – в лес. Я наблюдаю, а телефонист сообщает в штаб. Особенно часто немецкие самолеты начинали подниматься в три-четыре ночи. А мы сообщали: где, каким курсом и какие самолеты, а зенитки наши их сбивали.
… Я была молодая и не боялась смерти. Я думала, что со мной ничего не случится. Вот что молодость делает! Служила и мечтала только о том, как быстрее добиться победы. У нас был отдельный зенитный дивизион. Нас грузили иногда на бронепоезда, мы ехали по железной дороге с пушками и наблюдали воздух. А иногда ехали на машинах, нас выбрасывали в поле, и мы быстро рыли себе землянки. У нас было четыре батареи, по четыре пушки в каждой, всего шестнадцать пушек.
… Кормили нас в основном американской лапшой. Она уже такая была поджаренная, варили ее чаще всего под открытым небом. Нас кормили хорошо.
…Призвали меня в 1943 году – и так до конца войны, которая для меня закончилась в Восточной Пруссии в 1945 году.
Мирное время
Вернувшись домой с войны, я уехала вскоре на Крайний Север к маме, которая работала тогда в районе затона Папанина. Мама была бухгалтером, а я работала инспектором в отделе кадров. Я пошла в школу рабочей молодежи, окончила десять классов. Потом я вышла замуж, и мы с мужем переехали в Якутск. Там я поступила в институт на историко-филологическое отделение. Окончила институт, но работала в основном в кадрах. В школу учителем не пошла, потому что, когда я окончила институт, мне было сорок лет. Помню, приходила в школу на практику. Так вот дети в четвертом классе спрашивали учителя: «а что эта бабушка у нас в классе делает»? В сорок лет я для них была уже бабушкой. Так и не стала учителем.
Потом я вышла на пенсию, и мы уехали с мужем в Днепропетровскую область, оттуда – в Великий Новгород. А в Твери я поселилась, когда мне было 72 года. Пошла в городской совет, попросила работу какую-нибудь, и меня взяли в городской совет ветеранов.
22 года я живу в Твери.
В качестве справки
Галина Михайловна Макеева награждена орденом Отечественной войны II степени и многими медалями. В Твери она в 2002 году организовала и возглавила клуб «Фронтовичка», действовавший при городском совете ветеранов войны, труда и военной службы. В клубе состояло шестьдесят женщин, участниц Великой Отечественной войны. О них Галина Михайлова Макеева написала книгу «Мы помним время фронтовое». О судьбах этих замечательных женщин мы планируем рассказать в дальнейших выпусках газеты.
Евгений Новиков
Главные новости Твери читайте в разделе «В городе»